Дневник пионера

Андрей Селиванов. В этом году исполнилось 165 лет со дня рождения Чехова и состоялась премьера моих «Обрывков», сборника из четырех новелл. Этот фильм — своеобразное путешествие по миру историй, вдохновленных творчеством Чехова. Еще одна замечательная новость: начало работы Чеховского просветительского общества. Своей задачей оно ставит поддержку новых постановок и новых исследований русской классики.

А. С. Да, так или иначе, коллизии жизни и судьбы Левитана отразились в «Чайке» (достаточно вспомнить Треплева с перевязанной головой после неудавшегося самоубийства), в «Попрыгунье» и, конечно, в рассказе «Дом с мезонином», который имеет подзаголовок «Рассказ художника».

Картины Левитана писатель оценил так: «…До такой изумительной простоты и ясности мотива, до которых дошел Левитан в последнее время, никто не доходил до него, да не знаю, дойдет ли кто и после…» Но давай начнем с самого начала.

М. В. Ты имеешь в виду то, что случайно в 1879 году встречаются два никому не известных пока молодых человека? Бедный, почти что нищий художник, студент Училища живописи, ваяния и зодчества, и студент медицинского факультета, начинающий литератор?

А. С. Да, именно! Как ты помнишь, Исаак Левитан учился вместе со старшим братом Чехова, Николаем. Они были сокурсники и не просто близкие приятели, но даже сложно себе представить, чтобы кто-то что-то рисовал на полотнах Левитана…

М. В. Да, и это приятельство, Левитана и Николая Чехова, оставило свой след в большом искусстве. В Третьяковской галерее висит ранняя картина Левитана «Осенний день. Сокольники». Помнишь этот сюжет: аллея в парке и женская фигурка на этой аллее? И каждый экскурсовод не преминет сказать, что изящную женскую фигурку на картине написал Николай Павлович Чехов. Левитан, великий пейзажист, избегал рисовать людей и попросил об этом своего приятеля.

А. С. Да, и вот Николай приводит в гости своего однокашника и знакомит его с братом. Как тебе кажется, что стало причиной их сближения и отношений, которые длились всю жизнь? Они же очень разные по характеру. Левитан — эмоциональный, нервный, склонный к меланхолии. Помню эти строки из воспоминаний Константина Коровина, еще одного ученика Училища живописи и ваяния: «Левитан часто впадал в меланхолию и часто плакал. Иногда он искал прочесть что-нибудь такое, что вызывало бы страдание и грусть. Уговаривал меня читать вместе. “Мы найдем настроение, это так хорошо, так грустно — душе так нужны слезы…”»

М. В. А я помню воспоминания Ивана Алексеевича Бунина. Вернее, отрывок из его неоконченной книги о Чехове: «Я спрашивал Евгению Яковлевну (мать Чехова) и Марью Павловну: “Скажите, Антон Павлович плакал когда-нибудь?” “Никогда в жизни”, — твердо отвечали обе».

Знаешь, сближение — верное определение. Я бы не рискнула сказать, что у Чехова были друзья — в общепринятом смысле этого слова. «Друг», «друзья» — это нечто из хрестоматий и школьных учебников, когда рассказывают детям биографии великих людей. Много знакомцев: артисты, журналисты, медики, литераторы. Чехов, при всей его общительности, гостеприимстве, был очень закрытым человеком. Однако Левитан занимал в его жизни и в его душе совершенно особенное место.

А. С. Хорошо, что их сближало? Думаю, прежде всего — происхождение, общность судьбы. Во второй половине ХIХ века на историческую сцену выходит новое сословие: разночинцы. Дети купцов, священников, мещан. Они настойчиво пробивают себе дорогу. Для них становится возможным то, что было почти недостижимо еще несколько десятилетий назад: учеба в гимназии, высшее образование, карьера, государственная служба. Из предопределенной жизненной колеи «выламывались» новые люди.

Отец Левитана ведь происходил из семьи раввинов, но предпочел совсем другую судьбу. Самоучкой изучил европейские языки, был переводчиком, работал на железной дороге. Из Ковенской губернии семья перебралась в Москву в поисках лучшей доли. Исаак и Адольф, два сына, стали студентами Училища живописи, ваяния и зодчества. Учились у лучших мастеров живописи того времени: Поленова, Саврасова. Видишь, какая «перемена участи»!

М. В. То же самое можно сказать и об отце Чехова, Павле Егоровиче, уроженце Воронежской губернии. Родился крепостным, дед писателя своими трудами выкупил всю семью у помещика. Как известно, Павел Егорович владел лавкой колониальных товаров в Таганроге. Его иногда называют купцом, но это не совсем так. Купец из него вышел совсем неудачливый, и маленький бизнес его процветал недолго. По своей природе, по своим ценностям он был типичным мещанином. Благоговел перед властью и любым начальством, был упрям и недалек, исправно посещал церковь. Однако сыновей, в отличие от брата Митрофана, захотел отдать непременно в гимназию.

А. С. Хотел для детей большого будущего?

М. В. Скорее обеспеченного будущего. Направлял сыновей, как водится во все времена, на медицинский и юридический факультеты. Ну и самолюбие его тоже тешило то, что три его сына, Александр, Антон и Михаил, стали студентами Московского университета.

А. С. Ведь все это давалось очень трудно отцам и детям разночинцев. Такой рывок из бедности, в случае Левитана — почти нищеты, к какой-никакой обеспеченной жизни. Сам художник говорил: «Не надо очень розово представлять себе перспективу изучения живописи. Сколько горя, усилий, трудов и разочарований, пока выбился на дорогу». В Училище живописи и ваяния Левитана освобождают от платы ввиду «крайней бедности». Ему иногда буквально было негде переночевать.

А Чехову, молодому человеку из разорившейся семьи, дает стипендию на обучение город Таганрог. Иначе не учиться бы ему в университете, не слушать лекции таких корифеев медицины, как Захарьин и Склифосовский. Помнишь, ты приводила мне цитату из письма Чехова?

М. В. «Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости». Таким, как Левитан и Чехов, приходилось рассчитывать только на себя.

А. С. Именно! Ценой молодости! Ранний туберкулез Чехова, начавшийся еще в юности, болезнь сердца у Левитана. Так много успели и так обидно мало оба прожили.

Как будто бы судьба спешит отметить их гений, подарить им признание. Картины шестнадцатилетнего Левитана, которые экспонировали на выставке, получают положительные отзывы критиков, ему вручают малую серебряную медаль. И это в шестнадцать, когда сегодняшние школьники заканчивают среднее образование. А он уже в такие ранние годы многообещающий художник.

М. В. Да, ты прав. Чехов публикует свой дебют, «Письмо ученому соседу», будучи студентом первого курса. И этот дебют войдет в классику русской литературы, фраза из него станет крылатой!


 

А. С. «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». А Левитану, как и Чехову, было только двадцать, когда его картину приобрел для своей галереи Павел Третьяков.

М. В. Точно. Видишь, сколько совпадений в судьбе двух молодых людей, семьи которых перебрались в Москву с окраин Российской империи. И прибавь еще необходимость непрерывно трудиться, зарабатывать на хлеб насущный — изо в день, из месяца в месяц. Несмотря на талант, на раннее мастерство. «Человек, который сделал себя сам» — это и про Чехова, и про Левитана. Я удивляюсь их работоспособности.

А. С. Они особенно сблизились летом 1885 года. Снова судьба свела их. Левитан поехал на этюды в окрестности Нового Иерусалима. Был так стеснен в средствах, что снял, так тогда говорили, угол в доме крестьянина деревни Максимовка. А Чеховы жили совсем неподалеку, на даче в Бабкино.

Арендовали флигель в большом имении дворян Киселевых в течение нескольких летних сезонов. Места там живописнейшие, благодатные и для писателя, и для художника. Левитан был очень обрадован такому соседству, вечерами он приходил к Чеховым. Они веселились безудержно, «отрывались», говоря сегодняшним языком. Придумывали смешные прозвища друг другу, чего стоят только надписи на дверях, которые они сочинили: «Торговля скороспелыми картинами ковенского купца Исаака сына Левитанова» — и в ответ на флигеле Чехова: «Доктор Чехов принимает заказы от любого плохого журнала. Исполнение аккуратное. В день по штуке».

М. В. Левитан шутливо величал приятеля Крокодилом и сам в ответ получил прозвище Левиафан. Хотя началось все не так весело, художника настиг очередной приступ меланхолии. Он не мог работать. Чехов, когда узнал об этом, пришел дождливой ночью через лес, вместе с братьями, в Максимовку. Чтобы поддержать товарища, как-то вывести его из тяжелого душевного состояния. Было ясно, что нельзя оставлять Левитана надолго одного. И тогда было решено, что он переедет в Бабкино. Вон там-то, когда художнику стало легче, когда он снова смог работать, и началось это веселье. Они наряжались турками и эфиопами, устраивали юмористические суды. Чехов надевал расшитый золотом мундир и произносил обвинительную речь. Говорят, что присутствующие просто умирали от смеха. А замечательный незаконченный портрет молодого Чехова кисти Левитана 1886 года? И это при том, что Левитан был пейзажистом и, как мы помним, людей писать не любил. На этом этюде Чехов совсем не «глянцевый», «домашний», в нем нет напряжения, которое почти всегда есть, когда рисуют «парадный» портрет. Как будто художник сделал зарисовку во время разговора, когда Чехов внимательно слушает кого-то.

А. С. Я не могу не спросить тебя про известный сюжет, случившийся в Бабкино. Про то, как Левитан влюбился в сестру писателя и сделал предложение.

М. В. Да-да, история, известная по воспоминаниям самой Марии Павловны. О том, как художник объяснился ей в любви, она растерялась и обратилась за советом к брату Антону. А тот весьма здраво сказал ей, что Левитану нужны «бальзаковские женщины», а совсем не барышни. Знаешь, я бы не стала относиться к этой истории серьезно…

Левитан был порывист и влюбчив. Как мы с тобой понимаем, ему нравились многие барышни и дамы. Чехов очень точно обрисовал эту коллизию. Когда встречаешь мнения, что, Чехов, мол, разрушил «счастье» сестры, это смешно читать. Мария Павловна была очень практичной, совсем не жертвенной натурой. Она никогда не стремилась к замужеству ни с кем, ее вполне устраивал статус сестры знаменитого писателя и свобода, которую давал этот статус.

А. С. Раз уж мы заговорили о барышнях и дамах, нам не избежать разговора о рассказе «Попрыгунья», о Софье Кувшинниковой и дуэли, которая чуть не произошла между Чеховым и Левитаном.

М. В. Замечательно, давай поговорим и о любви (тем более у Чехова есть рассказ, который так и называется — «О любви»), и о творчестве. Потому что жизненные сюжеты и литература здесь переплетаются очень тесно. Два гениальных художника и очень привлекательных молодых человека, Левитан и Чехов, никогда не чуждались общества прекрасных дам. Имели большой успех у женщин. При этом оба не могли не понимать, что о семье приходится лишь мечтать. Постоянное зарабатывание денег, поездки, само творчество, обязательства перед родными, нездоровье — все это не располагало к семейной жизни.


 

А. С. Это ведь Чехов познакомил Левитана с Софьей Петровной Кувшинниковой?

М. В. Не совсем так. Братья Чеховы привели художника в салон Кувшинниковой. Это было очень занятное место, надо сказать.

А. С. Еще бы! Читаем дословно отрывок из воспоминаний Михаила Павловича Чехова: «Жил в то время полицейский врач Дмитрий Павлович Кувшинников. Он был женат на Софье Петровне. Дмитрий Павлович с утра до вечера исполнял свои служебные обязанности, а Софья Петровна в его отсутствие занималась живописью. Это была не особенно красивая, но интересная по своим дарованиям женщина. Она прекрасно одевалась, умея из кусочков сшить себе изящный туалет, и обладала счастливым даром придать красоту и уют даже самому унылому жилищу, похожему на сарай. Всё у них в квартире казалось роскошным и изящным, а между тем вместо турецких диванов были поставлены ящики из-под мыла и на них положены матрацы под коврами. На окнах вместо занавесок были развешаны простые рыбацкие сети».

Раз уж мы с тобой сегодня все время возвращаемся в залы Третьяковки, как не сказать, что Дмитрия Павловича изобразил художник Перов в образе одного из охотников на картине «Охотники на привале». Очень колоритная фигура, это как раз тот, кто увлеченно рассказывает, наверно, живописует свои трофеи.

М. В. В салоне Кувшинниковой бывали замечательные люди того времени — писатели, актеры, художники. Там можно было встретить Илью Репина, Марию Ермолову. И вот этой женщиной, которая была старше его на тринадцать лет, увлекся Левитан. Ему в ту пору было двадцать восемь. Вот тебе и «диагноз» Чехова про «бальзаковских женщин». Все точно понял.

Это не просто связь, не просто роман. Кувшинникова была художницей, а не какой-то дилетанткой. Ее работа тоже есть в Третьяковской галерее. Какой чудесный портрет Софьи Петровны написал художник Степанов! Она на нем в красном платке, чем-то похожая на цыганку. Смотрит умным взглядом, с некоторым вызовом. Да, был вызов в том, как она открыто жила с Левитаном.

Кроме того, вспомни, что Левитан так рано лишился матери. Кувшинникова как могла заботилась о художнике, устраивала его быт. Да, она как художница многому училась у такого гения, как Левитан. Думаю, жить с таким нервным, склонным к перепадам настроения человеком было не так уж и просто... Они вместе отправились в путешествие по Оке, затем по Волге. Левитан открыл для себя удивительный Плес, три раза они приезжали туда.

А. С. Не забудем сказать, что в 1892 году, когда начинаются в России гонения на лиц иудейского вероисповедования, именно с Кувшинниковой художник уезжает из Москвы сначала в Тверскую, потом во Владимирскую губернию. Этим гонениям Левитан как еврей подвергался неоднократно. В 1879 году ему уже приходилось уезжать из столицы. Тогда, после покушения на царя Александра II, вышел указ, запрещающий евреям жить в «исконно русской столице».

Она была с ним в трудные и радостные моменты его жизни. Кстати, Левитан вместе с Кувшинниковой провожали Чехова до Троице-Сергиевой лавры, когда он уезжал в путешествие на Сахалин.

Рассказ «Попрыгунья» ведь был написан уже по возвращении. Все помнят сюжет про врача и его жену. Пустую дилетантку, которая увлекается «модным» художником с говорящей фамилией Рябовский и открыто изменяет мужу. А бедный муж, прекрасный врач, умирает как герой. Ну, что ты скажешь как исследователь Чехова? Чехов «подглядел» в жизни друга «сюжет для небольшого рассказа»?

М. В. Чехов — прежде всего писатель. Он наблюдает, замечает, запоминает. Записные книжки Чехова — кладезь таких сюжетов. Вспомни Тригорина в «Чайке», который никогда не расстается с записной книжкой.

А. С. Про «Чайку» мы еще поговорим. Вернемся к «Попрыгунье».

М. В. Скажу, что Чехов взял только саму коллизию — врач, его жена и художник. Безусловно, коллизию очевидную. Обидное узнавание для Софьи Петровны, ее мужа и самого Левитана. Но точно так же Левитан — и сам Чехов — так или иначе узнаваемы в Треплеве, в Тригорине, в герое рассказа «Дом с мезонином». Везде преломились размышления и наблюдения Чехова о природе творчества. А Левитан был само творчество в его чистом воплощении.
 

Кроме того, Левитана сильно подзуживали его общие с Чеховым приятели и знакомые из богемной среды, раздували этот «пламень» обиды.

А. С. А обещание Левитана вызвать Антона Павловича на дуэль?

М. В. Думаю, это легенда. Слово, брошенное в запальчивости, которое «доброжелатели» подхватили и понесли. Ну, я себе не могу представить дуэль между Чеховым и Левитаном. По той причине, что ни один не стал бы стрелять. Оба были людьми добрыми и честными. В почти забытом смысле этого слова. Оба были рады примирению.

Это же не жутковатый шизоид Соленый из «Трех сестер», который не дрогнув убил прекраснодушного барона Тузенбаха. Помнишь реплику Соленого в последнем действии: «Я позволю себе немного, я только подстрелю его, как вальдшнепа. (Вынимает духи и брызгает на руки.) Вот вылил сегодня целый флакон, а они всё пахнут. Они у меня пахнут трупом».

А. С. Ты упомянула дуэль Соленого и Тузенбаха, «вальдшнепа», читаем письмо Чехова 1892 года: «У меня гостит художник Левитан. Вчера вечером был с ним на тяге. Он выстрелил в вальдшнепа; сей, подстреленный в крыло, упал в лужу. Я поднял его: длинный нос, большие черные глаза и прекрасная одёжа. Смотрит с удивлением. Что с ним делать? Левитан морщится, закрывает глаза и просит с дрожью в голосе: “Голубчик, ударь его головкой по ложу…” Я говорю: не могу. Он продолжает нервно пожимать плечами, вздрагивать головой и просить. А вальдшнеп продолжает смотреть с удивлением. Пришлось послушаться Левитана и убить его. Одним красивым, влюбленным созданием стало меньше, а два дурака вернулись домой и сели ужинать».

М. В. Да, обычно это письмо цитируют, когда говорят о замысле «Чайки». Видишь, сколько отражений. Конечно, в «Чайке» тоже отразилась драма, которая разыгралась с участием Левитана в 1894 году.

Левитан вместе с Кувшинниковой приехал в имение Островно. Там он, кстати, написал знаменитую картину «Над вечным покоем». В соседнем имении проводила лето знатная дама Анна Николаевна Турчанинова с двумя дочерьми. Вспыхнул роман.

Дальше предоставим слово очевидице этих событий писательнице Татьяне Львовне Щепкиной-Куперник: «Идиллия нашей жизни к середине лета нарушилась. Приехали соседи, семья видного петербургского чиновника (Ивана Николаевича Турчанинова), имевшего поблизости усадьбу. Они, узнав, что тут живет знаменитость, Левитан, сделали визит Софье Петровне, и отношения завязались. Это была мать и две очаровательные девочки наших лет. Мать была лет Софьи Петровны, но очень songni, с подкрашенными губами (С. П. краску презирала), в изящных корректных туалетах, с выдержкой и грацией петербургской кокетки… И вот завязалась борьба.

Мы, младшие, продолжали свою полудетскую жизнь, а на наших глазах разыгрывалась драма… Левитан хмурился, все чаще и чаще пропадал со своей Вестой (собакой) “на охоте”. Софья Петровна ходила с пылающим лицом, и кончилось все это полной победой петербургской дамы и разрывом Левитана с Софьей Петровной…

Но и дальнейший роман Левитана не был счастлив: он осложнился тем, что старшая дочка героини влюбилась в него без памяти и между ней и матерью шла глухая борьба, отравившая все последние годы его жизни».

А. С. Вот это сюжет для мелодрамы! Напиши сценарий или пьесу, и тебе не поверят, что возможны такие сложные сплетения и переплетения. Левитан приезжает с Кувшинниковой, в него влюбляется петербургская дама, и дочь этой дамы тоже влюблена в художника и соперничает с собственной матерью…

М. В. А «Чайка»? Это знаменитая цепочка: Треплев любит Нину, однако Нина влюбляется в Тригорина, который состоит в любовных отношениях с матерью Треплева известной актрисой Аркадиной.

А. С. Или «Дом с мезонином», у которого неслучайный подзаголовок «Рассказ художника». Известный художник в явной депрессии уезжает в провинцию, живет в чужом имении, в старом барском доме. Гуляет, случайно забредает в имение Волчаниновых (вот тебе и Турчаниновы), встречает там двух сестер. Влюбляется в младшую, поэтичную Женю. Старшая сестра, властная красавица, явно завидует счастью художника и сестры. Как мы помним, героиня «Дома с мезонином», Лида, безжалостно отсылает мать и Женю из имения. Кончается рассказ признанием художника, что ему снова стало «скучно жить». Это произведение я очень хотел бы экранизировать... или поставить на сцене со всеми современными технологиями — представь себе, персонажи живут внутри картин Левитана. Это и Бабкино, и Плес, и Островно…

М. В. Да, вспомни, как «скучно жить» стало Левитану, измученному этим любовным треугольником, в котором оказался он, Турчанинова и ее дочь.

Тот самый 1895 год, когда будет написан «Дом с мезонином» и уже пишется «Чайка», Левитан совершил попытку самоубийства. Турчанинова вызвала письмом Чехова. Тот приехал. Так же, как приезжал в юности, когда художнику было плохо.

А. С. И похоже, именно там его встретил Левитан с перевязанной головой и там же он убил чайку… Вспоминаем второй и третий акт пьесы «Чайка» и Костю Треплева. И вот к разговору о доброжелателях, «Попрыгунье» и дуэли. Меня поразил отзыв самого Левитана, который посмотрел спектакль МХТ и, конечно, не мог не понять аналогии со своей жизнью на сцене: «…пьеса производит дивное впечатление. Как бы тебе сказать, я не совсем еще очухался, но сознаю одно: я пережил высокохудожественные минуты, смотря на “Чайку”... От нее веет той грустью, которой веет от жизни, когда всматриваешься в нее. Хорошо, очень хорошо!»

М. В. Это были совершенно особенные отношения. Очень доверительные и близкие. Именно поэтому Чехову было так горько, когда болезнь сердца Левитана стала прогрессировать после перенесенного художником тифа: «Выслушивал Левитана. Дело плохо. Сердце у него не стучит, а дует. Вместо звука тук-тук слышится пф-тук…»

В том же марте 1897 года, когда Чехов выслушивал Левитана, у него самого случилось кровотечение. Он обедал в «Славянском базаре», и кровь хлынула горлом, его отвезли в университетскую клинику, куда его приходил навестить Лев Толстой.

А. С. Чехов пережил Левитана всего-то на четыре года. А могилы их на Новодевичьем кладбище находятся почти рядом… Грустный у нас с тобой финал разговора.

М. В. Нет, такая радость, что они были! Что можно увидеть картины Левитана, открыть том Чехова. Чехов ведь тоже живописец жизни.

А. С. Да, я бы даже не побоялся сказать, что писатель Антон Павлович Чехов смотрел вокруг глазами художника Исаака Левитана. Помнишь строки из рассказа, вошедшего в школьную программу: «Когда в лунную ночь видишь широкую сельскую улицу с ее избами, стогами, уснувшими ивами, то на душе становится тихо; в этом своем покое, укрывшись в ночных тенях от трудов, забот и горя, она кратка, печальна, прекрасна, и кажется, что и звезды смотрят на нее ласково и с умилением и что зла уже нет на земле и все благополучно».



Остается только поблагодарить продюсера Чеховского просветительского общества Андрея Заруева, который организовал нашу встречу.